Переписка с Н. Ф. фон Мекк (1877 год)

138. Чайковский - Мекк

Каменка,

1 мая 1878 г.

Вчера, как я и предполагал, пришло письмо от брата, но не ко мне, а к сестре. Он боялся меня расстроить. Так как письмо пришло в моем присутствии, то сестра не могла скрыть от меня не совсем благоприятных известий, сообщаемых Анатолием. Да и напрасно он так боялся моего расстройства. Я был вполне приготовлен к тому, что известная особа не сразу подчинится моему предложению, хотя я не сомневаюсь, что в конце концов она согласится. Вы увидите из письма брата, которое я посылаю Вам целиком, что она теперь вообразила себе, что мои родные - ее враги, а я действую под влиянием их козней. Для того чтобы вы вполне поняли письмо брата, я должен еще прибавить, что на страстной неделе она писала сестре и просила совета, как ей поступить и что делать. В этом неимоверно глупом письме она, между прочим, выражается, что, рано или поздно, но мы должны сойтись и что, в сущности, я люблю ее. Сестра посоветовала ей требовать развода и еще раз дала себе труд уверить ее, что я никогда не соглашусь на сожительство. Я поступил теперь по совету брата Анатолия, но послал письмо не к Рубинштейну, который хотя и с большой готовностью взялся всячески помогать в этом деле, но все же он посторонний, и если она требует, чтобы я отнесся к ней непосредственно, то нет причин отказать ей в этом. Итак, я написал ей ночью письмо, в котором весьма обстоятельно изложил ей обстоятельства дела и еще раз разъяснил, что хотя и не беру своего слова назад относительно сторублевой пенсии, но все же ее прямая выгода - развод. Я назначил ей двухнедельный срок, заявив, что мне необходимо узнать сейчас же ее решительный ответ, так как деньги, которые дает мне зять, по истечении двухнедельного срока уже не будут в его распоряжении.

Вот, друг мой, в каком положении находится теперь дело. Нет никакого сомнения, что оно разрешится благоприятно, но нужно терпенье. Простите, что для краткости я не пишу Вам сам о подробностях свиданья брата с моей женой, но я всю ночь не спал, очень устал, очень нервен, и писать мне сегодня трудно.

До свиданья, милый, бесценный друг. Будьте покойны. Ваше имя во всем этом деле ни разу не будет упомянуто. Никому, кроме брата, не будет известно, кому я обязан буду своей свободой. Жду от Вас сегодня письма.

Ваш П. Чайковский.

дальше >>