Переписка с Н. Ф. фон Мекк (1877 год)
212. Мекк - Чайковскому
Флоренция,
30 октября 1878 г.
Villa Oppenhtim.
Что за чудный Вы человек, что за бесподобное у Вас сердце, мой дорогой, несравненный друг! Всякий искренний сердечный призыв находит всегда отголосок в Вашем благородном, нежном сердце. Ваша готовность приехать во Флоренцию меня трогает до глубины души, но принять ее безусловно мне запрещает Ваша собственная доброта и великодушие, с которым Вы готовы доставить другому все доброе и хорошее. Поэтому я прошу Вас убедительно, бесценный друг мой, я требую, чтобы Вы нe приезжали во Флоренцию, если Вам хоть немножко нe захочется. Когда Вы приедете в Каменку, в круг милых и любимых Вами людей, нельзя захотеть ехать в какую-нибудь чуждую даль, в одиночество, как бы там ни было хорошо. Но ведь и поговорка есть: “От добра добра не ищут”, и я прошу Вас, я обязываю Вас словом, - я имею на это право, потому что Вы хотите это сделать для меня же, - н e приезжать во Флоренцию, если Вам захочется остаться в Каменке, тем более, что и братьям Вашим это будет приятно. Благодарю Вас безгранично зa Вашу доброту и дружбу ко мне, но чем более я ими пользуюсь, тем менее имею права принимать жертвы от Вас, мой несравненный друг.
Ваша телеграмма пришла в то время, когда я была чрезвычайно расстроена разными неприятностями, которые периодически подносит мне жизнь, и, когда я прочла ее, слезы любви и благодарности к Вам выступили у меня на глазах, мне стало так хорошо, так легко, я подумала, что когда есть хотя один такси человек на свете, как Вы, так жизнь может быть хороша. О, как Вы мне дороги, как я люблю Вас, как благодарна Вам! Теперь Вы уже в среде Вашего семейства, Вам тепло, хорошо. Вероятно, скоро приметесь за работу. В каком положении Ваша сюита, Петр Ильич? Очень, очень благодарю Вас за ноты, дорогой мой. “Евгения Онегина”, посланного Вами в Сан-Ремо я не получила. За черновые рукописи я также в страхе: их вез сюда, получивши от Вашего Алексея, мой Иван Васильев, но они лежали в кофре, в котором находились также папиросы для меня же, и в Вене этот кофр из-за папирос задержали и сказали, что пришлют его на другой день, но вот три дня его все нет. Я выписала из Москвы свою гувернантку-немку, Ивана Васильева и еще одну горничную, так что у меня из московской прислуги здесь два лакея и три горничных, и здешних людей три человека, разных помощников буфетчику, поварам и т. п., два повара и два кучера. Надо Вам сказать о такой личности у меня в семействе, как эта гувернантка, потому что она находится при нас уже пятнадцать лет. Зовут ее Юлия Францовна, и каждый знает ее под этим только именем. Она немка, уроженка Риги, хотя и австрийская подданная. Прежде жила у меня в доме совсем, потом я нашла удобнее, чтобы она жила отдельно, и теперь она живет на квартире и каждый день с самого утра и на целый день приходит к нам и занимается детьми. Нравственности и правил она безукоризненных, но характера немножко тяжелого, но вполне предана всему моему семейству, и я вполне доверяю ей детей. Я говорю Вам о ней потому, что она есть непременный член моего дома, так надо же, чтобы Вы знали, что за Юлия Францовна. Она играет на фортепиано, и я иногда играю с нею в четыре руки. Так вот она-то теперь и приехала сюда, и я ей очень обрадовалась, так же как и Ивану Васильеву, - мне казалось, что я вижу кусочек Москвы.
Вы спрашиваете, друг мой, много ли у меня родных, - то очень много, но я с ними не схожусь, даже с родною сестрою, которую я очень люблю, но понятия, взгляды, отношения к людям и жизни у нас совсем различны, и мы не видимся. Она ведет очень светскую жизнь со своим семейством. Муж у нее прекрасный человек; они живут в Петербурге. Детей у нее семь человек, все взрослые. Из моих родных я близка только с двумя братьями, Александром и Владимиром, из которых Александра, которого Вы знаете, я люблю не только как брата, но и как человека, которого я глубоко уважаю; к нему я имею безграничное доверие. Он занимается и всеми моими делами. Он женат и имеет четырех сыновей, из которых два старшие учатся в гимназии и отлично идут и вместе с тем отчаянные меломаны, знакомы со всею консерваториею, учатся оба на скрипке, и один еще и на фортепиано, и постоянно вертятся в музыкальном кружке, что мне не нравится, потому что общество консерваторских учеников я нахожу для них не полезным. Брата Владимира я тоже люблю и дружна с ним. Он недавно купил себе маленькое именьице и в настоящее время сидит там и хозяйничает. Затем у меня масса cousins и cousines, с которыми я никогда не схожусь, а, кажется, все в России Потемкины, Энгельгардты, Челищевы и Лесли мне родственники; моя мать была рожденная Потемкина. Я Вам почти всю свою генеалогию расписала.
Вы спрашиваете, милый друг мой, где находится наша вилла? Она находится на прелестнейшей круговой дороге, называемой Viale dei Colli, которая выходит позади Palazzo Pitti, из городских ворот с заставою (octroi [Застава, у которой взимается пошлины на съестные припасы]) идет дефилеями по возвышенностям, проходит около церкви Сан-Миньято, у которой есть огромная эспланада с великолепным видом на Флоренцию, которая вся расстилается у подножья этой террасы. Там же стоит статуя Михаила-архангела. Дорога эта чрезвычайно красива, это есть аллея из платановых и каштановых деревьев с гротами по бокам, цветниками, уступами, террасами и т. п. По обе стороны этой дороги расположены дачи, наша близко к городу. В настоящее время здесь находится король Гумберт со своею Маргаритою и наследником, и город чрезвычайно оживлен. Вчера мы были в Cascino. Там каталась королева, и народу и экипажей было такое громадное множество, что можно было подумать, что они собрались со всей Италии сюда. Погода была великолепная, сегодня хмурится. Несколько уже раз были морозы, но трава зеленая, большая часть деревьев и все кустарники покрыты листьями, в садах цветы. Вы совершенно угадали, милый друг мой, что я очень страдаю от холода, потому что Вы знаете, как в Италии плохо устроены нагревательные средства; во многих комнатах у нас нет ничего, ни даже каминов. Если Вы все-таки решите приехать скоро во Флоренцию, то, я думаю, было бы хорошо, чтобы Вы к праздникам все-таки поехали в Каменку. Отсюда недалеко от Киевской губернии, из Браилова письма ко мне приходят на третий день. И если Вы решите приехать, дорогой мой, то, пожалуйста, телеграфируйте мне о дне Вашего приезда. Я Вам все приготовлю здесь, - доставьте мне это величайшее удовольствие заботиться о Вас. К тому же, такой приезд Ваш я принимаю как в гости ко мне и имею полное право воспользоваться своими обязанностями хозяйки. Не правда ли, милый? До свидания, бесценный, дорогой. Жму Вам руку. Всем сердцем горячо Вас любящая
Н. ф.-Мекк.