Переписка с Н. Ф. фон Мекк
372. Чайковский - Мекк
С. Майданово,
12 марта 1887 г.
Милый, дорогой друг мой!
Я опять к Вам с просьбой, а в чем она, Вы узнаете из прилагаемого письма. Письмо это пишет сестра покойного Котека. Я очень желал бы помочь ей, т. е. достать какое-нибудь место для ее мужа. Единственная моя надежда в том, что если Вы напишете словечко Владимиру Карловичу или Коле, то они найдут возможным поместить куда-нибудь г. Чистякова. Всё, что пишет сестра Котека, совершенно верно. Они действительно в крайности.
Я вырвался, наконец, из Петербурга и с сегодняшнего утра нахожусь в Майданове. Господи боже мой, что за счастье быть, наконец, себе полным господином своего времени, а не мячиком каким-то, который перескакивает из рук в руки...
В день моего отъезда из Петербурга я испытал очень грустное впечатление при прощании с моим другом Н. Д. Кондратьевым. Вот уже второй месяц, что он болен очень серьезно (у него водяная), и мне кажется, что мы виделись в последний раз. Он сам это чувствует, и, прощаясь со мной, горько плакал. Доктора не теряют, впрочем, надежды и говорят, что он еще может поправиться; но он так ужасно изменился, на лице его до того резко начертаны признаки приближающейся смерти, что мне трудно надеяться на выздоровление.
До сих пор еще не определилось, где и как я проведу весну и лето. Во всяком случае, до святой я не тронусь отсюда. Лето же, вероятно, проведу на Кавказе у брата Анатолия.
Императрица прислала мне на днях свой портрет с подписью, в роскошной раме. Я был очень тронут этим вниманием, особенно в такое время, когда государю и ей не до того, что [бы] обо мне думать.
Погода стоит весенняя, чудная!
Будьте здоровы, дорогая моя.
Ваш до гроба
П. Чайковский.