Переписка с Н. Ф. фон Мекк

437. Чайковский - Мекк

С. Фроловское,

1 июля 1888 г.

Милый, дорогой друг мой!

От души благодарю Вас и за дорогое письмо Ваше и за телеграмму. Потрудитесь также передать мою благодарность за их милое внимание Влад[иславу] Альберт[овичу] и Петру Антоновичу. Я не знал, что последний всё еще находится у Вас. Очень радуюсь этому.

Именины мои отняли у меня много времени от работы, ибо еще накануне съехались мои гости и лишь вчера вечером все до последнего уехали. Гостями моими были: Ларош с женой, Юргенсон, Альбрехт, Зилоти и, кроме того, еще неожиданно приехал из Петербурга некто г. Цет. Этот г. Цет (которого со всех сторон мне рекомендуют наилучшим образом) уже с мая месяца взялся быть моим концертным агентом, т. е., в случае приглашений меня на концерты, предъявлять мои условия, заключить контракты и т. д. Г. Цет - горячий любитель моих сочинений и делает всё это не ради выгод, а ради стремления к наибольшему распространению моей известности по Европе; и даже в Америке. Теперь он приезжал специально, чтобы переговорить, принимаю ли я приглашение какого-то американского антрепренера, который предлагает мне цзлую серию концертов в Америке в течение трех месяцев. Денежное вознаграждение, которое он предлагает, кажется мне несколько фантастично: двадцать пять тысяч долларов!!! Или г. Цет слишком увлекается, или американец ошибается в своих расчетах, и мне трудно поверить, чтобы подобные деньги можно было выручить. Но если это состоится, то я буду очень рад, ибо, благодаря американскому путешествию, наконец, без всякого затруднения, осуществится моя мечта быть землевладельцем. Условие такое, что я отправляюсь в путь, получивши за неделю до отъезда, в виде задатка, несколько тысяч долларов; следовательно, я ничем не рискую, и потому я объявил г. Цету, что с своей стороны охотно принимаю предложение. Окончательно дело это решится месяца через два. Кроме того, я уже подписал через посредство Цета условие с некиим г. Германом, устраивающим мне концертное путешествие по Швеции и Норвегии, тоже на выгодных условиях, из коих главное то, что третья часть гонорара уплачивается за неделю до отъезда и служит ручательством серьезности предприятия. Всему этому я и очень рад, и в то же время сердце болезненно сжимается при мысли о предстоящих бесчисленных нравственных страданиях.

Оба мои новые сочинения, конечно, будут исполнены в Москве, но, увы, вероятно, в такое время года, когда Вы уже будете за границей!!!

В бытность мою в Париже мне говорили, что желалось бы устроить русский музыкальный отдел, но ввиду того, что Россия не примет официального участия в выставке, я не знаю, каким образом всё это состоится. Какой-то господин, чиновник в мундире, приходил ко мне в Париже и спрашивал, соглашусь ли я быть представителем русского музыкального отдела. Я отвечал, что, быть может, и не откажусь, но только в таком случае, если дело будет поставлено так, что я не навлеку на себя неудовольствие государя. Он сказал в ответ, чтобы я не беспокоился и что само правительство неофициально уполномочит меня быть русским музыкальным делегатом. Не знаю, что из всего этого выйдет, но знаю, что мне было бы неизмеримо приятнее оставаться летом дома [Я мечтаю о Кавказе!! (Примечание Чайковского.)] и работать, а не торчать в Париже среди невероятной сутолоки, которая будет царить там целых четыре месяца.

Цветы мои все или почти все частью пропали, частью больны, а частью так лениво и туго растут, что надеяться на них нечего.

Очень приятно слышать, что у Софьи Карловны такой прекрасный голос. Дай бог, чтобы она попала в руки хорошего учителя.

Засим будьте здоровы, милый, дорогой друг мой! Дай бог, чтобы погода установилась хорошая, хоть не надолго. Беспредельно Вам преданный

П. Чайковский.

дальше >>