Р. В. Геника. Из консерваторских воспоминаний 1871—1879 годов
Между тем — сколько чарующей простоты и непосредственности в этой музыке Чайковского и сколько поэзии и красоты было в той первой, достопамятной весенней постановке «Снегурочки» в московском Большом театре! Какой подбор первейших артистических сил среди исполнителей: Снегурочка — Федотова, Купава — Никулина, Лель — Кадмина, Берендей — Самарин, Мизгирь — Решимов... А критики, вместо того чтобы разъяснить все достоинства, весь интерес, всю исключительность такой постановки, останавливались на мелких дефектах, острили насчет того, что статисты, изображавшие гусей в прологе, появились в черных смазных сапогах.
Разумеется, Петр Ильич совершенно игнорировал как рекламу, так и мелкие уколы прессы. Сознание своей силы, своего гения лежало в основе его музыкального великодушия, его застенчивости в житейских столкновениях, его удивительной простоты обхождения, его артистического благородства и достоинства. Мне случалось видеть его на симфонических собраниях, в обществе двух-трех учеников, на хорах, присевшим на ступеньках, ведущих в верхнее фойе; а в это время внизу впервые исполнялся какой-либо его новый шедевр; когда восторженная публика громко вызывала автора, на эстраду как-то застенчиво и сконфуженно выходил Петр Ильич в невзрачном сером пиджаке и, словно неохотно, отвешивал неловкий поклон. Но именно эта его беспритязательность лишь возвышала его в наших глазах, делала его еще более дорогим нашему сердцу.
Для нас — учеников, для подраставшего музыкального поколения Петр Ильич являлся таким же музыкальным идеалом, как Николай Григорьевич.
Комментарии:
Геника Ростислав Владимирович (1859—1922?) — пианист, ученик Московской консерватории по классу Н. Г. Рубинштейна (фортепиано) и П. И. Чайковского (гармония, оркестровка и свободное сочинение). Впоследствии работал в Харьковском музыкальном училище. Автор многих музыкально-исторических трудов.
Опубликовано: РМГ, 1916, № 36—37, с. 637—638, № 49, с. 938—943; Воспоминания о Чайковском, изд. 1, с. 147—153; изд. 2, с. 71—76; изд. 3, с. 72—77.
1 См. коммент. 4 к воспоминаниям Г. А. Лароша.
2 Разноречивые отзывы о Чайковском-педагоге, о которых пишет автор, подтверждаются сохранившимися воспоминаниями бывших учеников Чайковского. Все же большинство из них дает положительную оценку своему профессору гармонии. «Учащиеся очень скоро оценили и полюбили своего молодого преподавателя, умевшего объяснять все живо и хорошо, а кроме того, бывшего безукоризненно добросовестным и аккуратным в своих занятиях. Сам П[етр] И[льич] всегда считал себя плохим педагогом, но в этом отношении он был несправедлив. Он не имел, правда, никакой склонности к учительству ... но безукоризненная добросовестность, ум и знание дела поневоле заставили его быть хорошим преподавателем, в особенности для учеников более талантливых, с которыми он мог объясняться прямо примерами из богатого запаса своей музыкальной памяти» (Кашкин. Воспоминания, с. 16—17). «... Тем не менее самые занятия были ему антипатичны, и главным образом вследствие того, что он в них не видел особенной пользы, так как огромное большинство его учениц и учеников с большим трудом осваивались с одной лишь внешней, формальной стороной предмета, не проникая в самую его сущность. <.. .> Талантливых учеников он всеми средствами старался поощрить к усердной, настойчивой работе; но это удавалось редко...» (Кашкин. Воспоминания, с. 114)
3 Увертюра-фантазия «Франческа да Римини» была исполнена впервые в Москве 25 февраля 1877 г. в десятом симфоническом собрании РМО под управлением Н. Г. Рубинштейна.