М. Ипполитов-Иванов. Из книги «50 лет русской музыки в моих воспоминаниях»

Прослушивание четырехручного переложения Шестой симфонии состоялось в один из ближайших вечеров у Сергея Ивановича14. Играли Л. Э. Конюс и Сергей Иванович. Вследствие ли частых остановок для поправок некоторых деталей или придирок Петра Ильича, который как-то особенно нервничал в этот вечер, симфония не произвела на нас впечатления, и Петр Ильич был мрачнее тучи.

В этот вечер я впервые познакомился с С. В. Рахманиновым, окончившим Московскую консерваторию за год до моего приезда в Москву; его яркое дарование сразу заинтересовало и музыкантов, и публику. Своей экзаменационной работой, одноактной оперой «Алеко», написанной на сюжет «Цыган» Пушкина, по либретто Владимира Ивановича Немировича-Данченко, он показал техническую зрелость и свежесть музыкальной мысли, что комиссия и отметила присуждением ему большой золотой медали. В конце вечера Рахманинов познакомил нас с только что написанной им симфонической поэмой «Утес», по стихотворению Лермонтова и под несомненным влиянием Н. А. Римского-Корсакова. Поэма всем очень понравилась, и в особенности Петру Ильичу, восхищавшемуся ее колоритностью. Исполнение «Утеса» и беседа по поводу него несколько развлекли Петра Ильича, и к нему вернулось его прежнее добродушное настроение. Он совсем повеселел, когда Сергей Иванович, увидавши, что Петр Ильич собирается закурить, напомнил ему, что курить можно только в коридорчике в трубу, куда и советовал ему направиться, причем около трубы висело извлечение из статьи Л. Н. Толстого о вреде табака, на которое Сергей Иванович считал долгом указывать всем курильщикам. После продолжительного музыкального исполнения все спешили занять место поближе к вытяжной трубе, около которой всегда собиралась большая компания и происходило обсуждение текущих вопросов. Петр Ильич хотя и протестовал против такого деспотического обращения хозяина с посетителями, но все-таки подчинялся и шел со всеми курить в трубу.

Чайковский, преклонявшийся перед Л. Н. Толстым как перед гениальным писателем, очень мало ценил его разговоры об искусстве вообще и о музыке в частности, находя его рассуждения любительски поверхностными. Мнение Толстого, что Бетховен бездарен, глубоко возмущало Петра Ильича, спорить же с Толстым и доказывать обратное при упрямстве и настойчивости Толстого считал бесполезным, поэтому всячески избегал беседовать с ним на эту тему, причем не раз, при встрече с Толстым на улице, пользовался проходными дворами, как он сам в этом признавался, чтобы избежать встречи и разговоров15. <...>

Незадолго до отъезда в Петербург Петр Ильич завтракал у нас с С. И. Танеевым, который демонстрировал нам изобретенный кем-то прибор «perpetuum mobile» — вечное движение, которое достигается при помощи нагревания теплом собственных рук маленьких лопастей винта (находившихся в безвоздушном пространстве небольшого стеклянного прибора), отчего эти лопасти приходили в движение. Петр Ильич добродушно подсмеивался над увлечением Сергея Ивановича такими изобретениями, не имеющими практического смысла, но Сергей Иванович, с упорством, достойным лучшего применения, отстаивал научную ценность таких опытов. Их добродушная пикировка создавала ту атмосферу дружеской беседы, воспоминания о которой сохраняются на всю жизнь. Перед отъездом Петра Ильича в Петербург я получил от него записочку, в которой он просил рекомендовать в Тифлисское музыкальное училище в качестве преподавателя ученика профессора Зверева, прекрасного пианиста Максимова — это был его последний привет. Записочку эту я подарил моей племяннице В. Ф. Свечиной-Кишинской, большой поклоннице Чайковского. В самый день отъезда он зашел к нам проститься; меня не было дома, на приглашение Варвары Михайловны зайти хоть на минуточку он отговаривался недостатком времени, множеством перед отъездом дел и боязнью опоздать на поезд. Посидевши недолго, он ушел и забыл у нас перчатки; в этом Варвара Михайловна усмотрела хороший знак, что он вернется, но судьба сулила иное.

С [23] октября Москва стала получать тревожные бюллетени, а 25-го пришло известие об его кончине.

← в начало | дальше →