Переписка с Н. Ф. фон Мекк (1877 год)
228. Мекк - Чайковскому
[Флоренция]
26 ноября 1878 г.
Воскресенье. 8 часов утра.
Дорогой мой друг! Пишу Вам сегодня несколько слов только для того, чтобы сказать, что у меня очень голова болит, и поэтому я не буду писать Вам такого письма, какое хотела, т. е. очень длинного. Я, вероятно, даже гулять не пойду, а только поеду кататься в три часа в Cascine. Дурная погода начинает меня сердить; мне так хочется, чтобы Вам было здесь хорошо, а такая погода сплин нагоняет. Прежде у нас было солнце через день, потом через два дня, а теперь уже дней шесть его нет. Это ретроградное движение в природе совсем некстати, да и не в моде: теперь все стремится вперед, хотя бы и в помойные ямы попасть, но все-таки лететь вперед. Но, видно, от зимы нигде не уйдешь, хотя я все-таки здешнему климату весьма благодарна за то, что могу каждый день пользоваться воздухом.
Очень, очень благодарю Вас, милый друг мой, за обещание прислать мне вновь вышедшие Ваши сочинения. К сожалению, детский альбом для Милочки не может быть употреблен, она еще не учится, а для Сони, я думаю, будет слишком труден: у нее музыка идет очень плохо. А он, вероятно, как раз будет подходящ для меня. Известия об успехах англичан идут ведь из английских источников, и полагаться на них вполне нельзя. Если Вы читаете здешние газеты, друг мой, то не хотите ли французских? Мы получаем “Italie”, римское издание, и “Touriste d'Italie”, флорентийское издание. Вы говорите по-итальянски, друг мой, или знаете его только по сходству с французским? Только что я бранила погоду, как в эту же минуту ярко выглянуло солнце, - вот это так хорошо. Мне кажется, что Иван Васильев не совсем верно передал Вам мое предложение, дорогой мой. Я предлагала a bas jour [абажур] на лампу или свечи с абажуром, потому что с ними легче заниматься по вечерам. Мне очень жаль, что Вам не понравился концерт Lalo, потому что мне он очень нравится. Мне кажется, что он очень оригинален своими странными гармониями, неожиданными последованиями, красивыми мелодиями (в особенности одна), с очень изящными аккомпанементами, резкими ритмами. Мне очень нравится Испанская симфония, но то народно-характерное сочинение, которое выдержано весьма хорошо и красиво в музыкальном отношении; концерт же, так сказать, индивидуальное произведение весьма оригинального таланта и написан так легко, без всякой тенденции, а просто по свойству натуры. Он везде верен себе, и слышен тот же человек, который написал и Испанскую симфонию. Я не знаю оперы Massenet “Roi de Lahore” и вообще имею только общее понятие о Massenet. Французы его ужасно почитают, ставят его наравне с Gounod и очень поклоняются ему, но по тем немногим его произведениям, которые были у меня в руках, мне кажется, что он сухой писатель: мало жизни в его сочинениях; впрочем, я не стою на этом ни одной минуты. Сюиту Bizet я непременно выпишу. Как Вы скоро работаете, мой несравненный друг: уже за пятый номер сюиты принялись в четыре дня времени.
Опять записалась на двух листах. До свидания, дорогой мой. А мне ни разу не удалось Вас увидеть через окошечко. Да, впрочем, это и невозможно: я так близорука, что в пяти шагах не различаю знакомых. Всем сердцем Ваша
Н. ф.-Мекк.
По поводу процесса Жюжан и высказанного Вами мнения о родителях я напишу, когда голова перестанет болеть. Газет вчера не было.