Переписка с Н. Ф. фон Мекк (1877 год)
263. Мекк - Чайковскому
[Флоренции]
13/25. декабря 1878 г.
Villa Oppenheim.
Прощайте, мой милый, несравненный друг. Пишу Вам последний раз с Villa Oppenheim, из дорогого соседства Вашего. Я была бы очень счастлива, если бы еще когда-нибудь повторилось такое счастье. Благодарю Вас, дорогой мой, за все, все хорошее, доброе, что Вы мне Доставляли здесь, и всегда буду вспоминать с восторгом время, проведенное так близко От Вас и в постоянном общении с Вами. Мне грустно, больно до слез, что счастье это кончилось, но я стараюсь утешать себя мыслью, что, быть может, когда-нибудь оно повторится.
Благодарю Вас также безгранично, мой бесподобный друг, за Вашу доброту и участие к моему protege Пахульскому Вы сделали для него столько добра, сколько он никогда и ни в чем не мог бы приобрести. Я надеюсь, мой дорогой, что Вы закончите Ваше доброе дело указанием ему на будущее время чем заниматься, какой системы держаться и что преследовать исключительно. Не знаете ли Вы кого-нибудь, милый друг мой, в Вене, с кем бы он мог с пользою заниматься теориею музыки? Будьте так добры, мой драгоценный, напишите мне все это, а также и Ваше последнее мнение о его способностях. Я очень забочусь об нем, во-первых, потому, что мне это свойственно по натуре, во-вторых, потому, что страстно люблю музыку, и, в-третьих, потому, что хочу всячески перед собою опровергнуть то обвинение, что я гублю музыканта. А так как, ко всему этому, я считаю его исключительно порядочным юношею, то я и хотела бы устроить ему хорошую будущность, которая для него вся заключается, конечно, в музыке.
Благодарю Вас от души, дорогой друг мой, за участие в моих хозяйственных неприятностях, и я бы сейчас же исполнила Ваш.совет, но в том-то и беда, что это невозможно, потому что все перемещенные предметы до последнего дня моего отъезда необходимы мне на тех местах, на которых находятся теперь, так как это кровати и другие предметы спальных комнат. Но я сделала в том же роде, как Вы советовали: приказала спросить его, сколько надо заплатить за постановку вещей назад, и он назначил мне - как Вам это покажется? - шестьдесят lires! Это чтобы поставить несколько кроватей и комодов на свои места. Но, собственно, распоряжение об этом он получил от своего патрона, который написал ему, чтобы вещи были поставлены на свои места и что он не хочет истратить на это ни одного сантима, и это при том, что он взял с меня за т p и месяца по две тысячи lires в месяц, а я прожила неполных два, и сверх того насчитали мне за разбитую посуду двести lires потому что ставили за все жидовские цены, и это делают так же люди которые стоят на самом первом плане в г. Флоренции. Вы, вероятно, имеете понятие о Фензи, здешнем банкире и сенаторе, которому поклоняются и которым гордится вся Флоренция, - патриций нынешнего времени, так как настоящие вывелись. Так вот мой хозяин Оппенгейм, тоже банкир и жид, женат на дочери Фензи и от него получил в приданое нашу виллу с цербером Франческо, и я все сношения по найму имею с Фензи. Так вот какие люди делают какие дела!
Теперь, милый друг мой, позвольте мне поговорить немножко и о другом нашем хозяйстве, у Бончиани. Я думаю, что может случиться, что прибытие нашей сюиты задержит Вас здеcь дольше, чем Вы предполагаете, то именно на этот случай я попрошу Вас, дорогой мой, докончить мои счеты с Бончиани и на этот предмет я прилагаю здесь двести lires. Ему уплачено все сполна до субботы включительно, а для того чтобы Вы видели, сколько ему следует платить в день и в неделю и для того чтобы он не мог вторично от Вас потребовать уплаты за все время, я прилагаю здесь все его счета с его расписками в получении уплаты (acquittes [оплаченные]).
Теперь второе. Быть может, будучи теперь в Париже, Вам вздумается там издать нашу сюиту, то и на этот предмет я прилагаю здесь две тысячи francs французскими бумажками, если же Вы все-таки захотите издать в Москве, у Юргенсона, то их легко перевести: и французские бумажки имеют курс золота.
Но теперь еще раз до свидания, мой милый, дорогой, несравненный друг. Не забывайте всем сердцем горячо и неизменно любящего вас друга
Н. ф.-Мекк.
Адрес мой: Vienne, Hotel Metropole.