Переписка с Н. Ф. фон Мекк
215. Чайковский - Мекк
Рим,
1880 г. февраля 8-10. Рим.
8/20 февраля 1880
Вчера получил Ваше дорогое письмо, дорогой и милый друг. Премного благодарен Вам за вырезки из газет. Знаете ли, что я решительно ничего не знал о том, что делается в музыкальном русском мире, и все это было мне в высшей степени интересно. История с “Опpичником” очень курьезна. Его запретили, ибо находят, что сюжет по теперешнему времени революционный. Je n'ai qu'a m'en feliciter [Мне остается только поздравить самого себя], ибо я рад всякому случаю, мешающему этой неудачной опере вылезать на свет божий. Но мне жаль бедного Бевиньяни, который, наверное, очень старался и которого за это бранят в газетах . Я тотчас же написал ему письмецо с выражением благодарности. Он очень порядочный и честный человек, а главное, большой и искренний поклонник нашей начинающейся школы, а это в иностранце большая редкость. Я радуюсь, что сюита моя понравилась.
Но все эти музыкальные и всякие другие интересы дня теперь стушевались перед картиной грандиозного безобразия, которое представляет в эту минуту наше бедное отечество. Руки опускаются, и уста немеют! Я чуть с ума не сошел от злобы и бешенства по получении известия о новом покушении на жизнь государя . Не знаешь, чему более удивляться: наглости и силе омерзительной шайки убийц или тому бессилию, которое обнаруживает полиция и все, на ком лежит обязанность ограждать и оберегать государя. Спрашиваешь себя: чем это все кончится?-и теряешься. Но только все это нестерпимо больно и горько. С нетерпением жду подробностей.
10/22 февраля 1880 г.
Я начинаю с некоторым страхом помышлять о том контрасте между чудесной весной, которой я наслаждаюсь здесь, и зимой, которую еще застану в Петербурге. Ах, что за божественные дни стоят, мой милый друг, и как бы Вам было теперь хорошо здесь! Целый день и весь вечер я сижу у открытого окна, на улицах появились в продаже в огромной массе фиалки, ходить даже вечером нельзя иначе, как в легком сюртуке. А там еще зима! Но все-таки около двадцатого выезжаю.
У Анатолия опять служебные неприятности, и он поскорее зовет меня в Петербург. Следующее письмо Вы потрудитесь адресовать мне уже в Петербург. До свиданья, друг мой. Безгранично любящий Вас
П. Чайковский.
Брат Модест глубоко благодарен Вам за то, что вспомнили его.
Итальянская фантазия написана для оркестра.