Переписка с Н. Ф. фон Мекк
273. Чайковский - Мекк
1880 г. июля 31-августа-2. Каменка.
Каменка.
31 июля.
Милый, дорогой друг! Невесело провожу я первые часы по возвращении из Симаков в Каменку. Мне приятно было увидеться со своими. Я не мог не быть тронутым радостью, которую им доставило мое возвращение. Но как мне грустно, как мне тяжело зато ощущать себя в жидовском местечке, вдыхать отравленный и распаленный жарою воздух, быть лишенным купанья и всего того, что в таком изобилии давали мне Симаки! Мне грустно до слез, и хуже всего, что нужно скрывать это, дабы не было заметно моим милым сожителям. Конечно, через несколько дней привычка возьмет свое, и слишком еще живое воспоминание о Симаках побледнеет, но мне грустно, грустно, грустно. Вы, может быть, спросите меня, друг мой, что заставляет меня добровольно лишать себя нескольких дней или недель наслаждения? Но, во-первых, Анатолия здесь ожидают с часу на час, и я не могу быть причиной тяжелого огорчения, которое он испытал бы, если б, приехавши, не нашел меня здесь. Во-вторых, Вы и представить себе не можете, с каким нетерпением меня здесь ожидали и как я был нужен. Племянницы затеяли спектакль. Они без меня не хотели ни выбирать пьес, ни вообще чего-либо предпринимать к устройству его, да и кроме того я сделался какою-то необходимостью для их летней жизни. Без меня они и в лес не ездят и музыкой не занимаются, ну, словом, скучают, и уж как они меня ждали, как торопили скорее возвратиться.
Я страдаю не только за себя, но и за них. Они обречены на постоянную жизнь в глуши, и нужно же было судьбе устроить, чтобы эта глушь была до такой степени лишена всякой прелести. Жаль мне их!
Алексей мой впал в уныние и чуть не плачет. Нужно потерпеть и забыть немножко Симаки, а там опять привыкнешь к здешней грустной обстановке и найдешь средство даже и в Каменке найти природу и возможность наслаждаться ею.
2 августа.
Жары стоят нестерпимые. Все сухо, дыханье стеснено, даже ночью нельзя освежиться. У нас, несмотря на это, идут деятельные совещания насчет пьес для предполагаемого спектакля. Остановились на трехактной комедии “Лакомый кусочек” и тотчас же принялись за переписку ролей и распределение их.
Покаюсь Вам, что мне очень грустно так долго не иметь об Вас известий. Объясняю себе отсутствие писем тем, что Вы мне написали в Симаки, что письмо Ваше препровождено уже сюда, но еще не дошло до меня.
Начал заниматься перепиской дуэтов и романсов, но все еще не могу войти в колею своей обычной каменской жизни.
Будьте здоровы, милый, добрый друг!
Беспредельно Вам преданный
П. Чайковский.
Не могу понять, отчего я в Симаках нисколько не страдал от зноя и духоты.