Переписка с Н. Ф. фон Мекк
14. Мекк - Чайковскому
Флоренция,
11 февраля 1882 г.
Милый, дорогой друг мой! Посылаю Вам еще вырезку из “Московских ведомостей”, находящуюся в корреспонденции из Берлина. Как меня всё это радует! На днях я получила письма от моих двух мальчиков из Киева, и они так характерны, что я позволяю себе, милый друг мой, послать Вам их в подлиннике. В этих письмах Вы увидите, как в зеркале, характеры обоих. Первый (Коля) всегда полон впечатлениями действительности, жизнь у него бьет ключом, быстро все воспринимает, приходит в восторг, и если мечтает, то о действительной жизни. Другой (Сашок) почти никогда не замечает действительности, всегда отвлечен своими думами, витает в своем внутреннем мире, в своей страсти к музыке, к природе, к путешествиям; он мечтателен, как немец, а по внешности холоден, как англичанин. Заметьте, милый друг, что Коля под влиянием своего восторга летит на всех парах в будущее и теперь уже выпрашивает позволение после экзамена поехать в деревню к Александре Ильиничне, а Сашок, точно кровный англичанин, говорит, что а он тогда поедет в Швецию. Коля весь охвачен впечатлениями настоящего, а Сашок в нем заметил только, что - замужняя дочь, да и то имя переврал - назвал Марьей Львовной вместо Веры Львовны, - приехала с мужем из Парижа. Всё же свое письмо он посвятил той же страстно любимой музыке и воспоминанию последнего впечатления перед отъездом из Петербурга. Я уверена, конечно, милый друг мой, что Вы будете вполне снисходительны к его музыкальным рассуждениям, потому что ведь он мальчик - не человек еще, это только зарождающиеся мысли в нем. Никому другому я бы и не дала читать этих детских впечатлений.
Прошу Вас, дорогой мой, когда будете писать Александре Ильиничне, передать ей и Льву Васильевичу мою глубочайшую благодарность за ласковый прием моим детям. Я ценю это так глубоко, как только может мать, благодарная за своих детей. Мне очень жаль их. т. е. моих мальчиков, что так мало времени они могли пользоваться этим удовольствием.
У нас карнавал, когда, наконец, состоялся, был очень удачен, но, наоборот, как у Вас. Corso с киданьем цветов было несколько вяло, а самое оживленное, до заразительных дурачеств, были coriandoli. A чрезвычайно красиво и эффектно было заключение карнавала - вечернее шествие с декорациями из разноцветных фонарей, с музыкою, на сжигание Falo [фейерверка.]. Вообще, это были очень веселые дни, а теперь зато я в большом беспокойстве: у Саши захворал старший мальчик Маня простудою, у него воспаление бронхита и легкая angine. Саша боится, плачет, беспокоится, и я мучусь за нее.
У нас изо дня [в день] пасмурно и холодно.
Скажите, милый друг мой, кто такая Наталья Андреевна, Ваш друг, о которой пишет Коля? Вы мне никогда ничего об ней не говорили. Вы теперь в Неаполе, и я завидую Вам. Я очень его люблю. Будьте здоровы, мой дорогой, несравненный. Всею душою безмерно любящая Вас
Н. ф.-Мекк.
По прочтении писем моих мальчиков прошу Вас, милый друг мой, вернуть мне их назад.