Переписка с Н. Ф. фон Мекк
56. Чайковский - Мекк
Гранкино,
20 июля [1882 г.]
Премного благодарю Вас, дорогой друг, за письмо Ваше от 13-го. Только мысль о том, что письмо это утомило больную руку Вашу, несколько испортила удовольствие, им доставленное. Прошу Вас убедительно ограничиваться в письмах Ваших ко мне несколькими строчками, дабы радость моя при получении известий от Вас была всегда полная.
Вы спрашиваете, милый друг, какого я мнения насчет того брака, который Вы предполагаете между Сашей и Наташей. Само собою разумеется, что сочетание двух родных братьев с двумя родными сестрами не заключает в себе ровно ничего предосудительного и ничего не имеет общего с так называемым кровосмешением. Но я не знаю, как к подобным бракам относится наш закон и считается ли это дозволенным. По поводу мысли Вашей соединить Сашу с Тасей я скажу Вам откровенно приблизительно то же, что говорил еще три года тому назад, когда между Вами и мной шла речь о Тасе, как о будущей возможной супруге для Коли. Я смело готов дать руку на отсечение в залог того, что Анна - хорошая, умная девушка, способная сделать счастливым Колю. Но далеко я не уверен в том, что Тася желательна, как подруга жизни для Саши. Саша Ваш - натура тонкая, нежная, артистическая, нуждающаяся в нежном сочувствии, в подруге, способной отзываться на все его духовные потребности, которые, сколько можно судить по всему, что я знаю о Саше, будут многосложны и глубоки. Про Тасю я могу хорошего сказать только одно : у нее, в сущности, очень доброе сердце, но именно в сущности, так как в домашнем быту своем, в обхождении с членами семьи и в особенности с прислугой, она не выказывает добросердечия. Нужно ее хорошо знать, чтобы быть уверенным, что когда-нибудь хорошие качества сердца ее будут высказываться более решительно. Еще одна хорошая черта в ней сказывалась всегда очень решительно: она очень добросовестна в исполнении своих учебных обязанностей, очень прилежна и старательна. Но рядом с этими хорошими качествами у нее такая масса весьма серьезных недостатков, что я решительно не беру на себя рекомендовать ее Вам как особу, достойную быть женой Саши. Разумеется, она еще девочка; всё это может отчасти сгладиться, отчасти измениться. В настоящее же время эта девочка смущает нас всех неровностью своего нрава, резкостью своих суждений о людях и склонностью к злоречию, отсутствием простоты и естественности в обхождении с чужими, какою-то фанаберией аристократизма, которой, бог весть, откуда она набралась, высокомерием и даже подчас жестокостью по отношению к низшим, отсутствием всяких серьезных стремлений к каким-либо идеалам. В ходе ее воспитания была сделана большая и теперь непоправимая ошибка. Никому так не нужна была дисциплина хорошо организованной школы, как ей, и если б сестра оставила бы ее три года тому назад в Annenschule или отдала бы ее в институт, быть может, она была бы теперь совсем другим человеком.
Вы не можете сомневаться, милый, дорогой мой друг, в моем желании, чтобы Тася сделалась женой такого превосходного юноши, как Саша, но я считаю долгом высказаться Вам откровенно относительно этого плана. Положа руку на сердце, я должен Вам сказать, что Тася в том виде, как она есть теперь, не сулит ничего особенного для счастья своего будущего мужа, но я не могу ручаться за то, что она не изменится. Такие коренные перевороты в женских натурах возможны, и я не поручусь за то, что через два или три года не буду энергически рекомендовать вам Тасю в belle-fille [невестки]. Но покамест могу ограничиться только желанием, чтобы мысль Ваша осуществилась и чтобы' Саша сделался близок семье, которую я люблю, как бы сам был ее членом. Пусть этот вопрос остается покамест открытым; со временем увидим, насколько возможно будет осуществление мысли Вашей.
Здоровье Модеста продолжает быть мало утешительным. Мы решили подождать до конца этой недели и, смотря по тому, как он будет себя чувствовать, выедем в воскресенье - или все вместе в Каменку, или же они поедут в Москву, а я в Каменку, где мне, во всяком случае, необходимо быть. Из Каменки я поеду в Киев, где должен получить из банка бюджетную сумму и устроить все мои финансовые дела, а потом я или снова возвращусь в Каменку, чтобы засесть за работу и окончить вчерне всю оперу, или же поеду в Москву и Петербург, смотря по тому, будет ли Модест во мне нуждаться в Петербурге, или нет. Итак, адрес мой покамест: Каменка.
Про брата Анатолия сообщу Вам, что жена его беременна. Его это радует, но, как вижу из писем его, ее - нет. Анатолий огорчен тем, что она недовольна своей беременностью, и боится, чтобы это не было признаком отсутствия серьезности и нежных материнских инстинктов. Бог знает! Я недостаточно хорошо ее знаю, чтобы понять, в чем тут дело, но признаюсь, что и меня это пугает.
Будьте здоровы, дорогая.
Безгранично Вам преданный
П. Чайковский.
Что бы Влад[иславу] [В подлиннике ошибочно: Стан[иславу]] Альб[ертовичу] когда-нибудь мне написать? Что он поделывает? Как чувствует себя Юлия Карловна? Что хорошенькая барышня Софья Карловна и наисимпатичнейшая Милочка? На все эти вопросы прошу ответа не от Вас, а от В[ладислава] А[льбертовича], если он вздумает написать.