Переписка с Н. Ф. фон Мекк
100. Чайковский - Мекк
Париж,
11/23 января 1883 г.
Милый, дорогой друг мой!
Вот уже полторы недели, что я в Париже, а мне кажется, как будто я здесь живу целых два месяца. Это не оттого, чтобы я скучал, напротив, я весьма, весьма доволен своим времяпровождением. Но со второго дня пребывания в Париже я завел такой строгий, определенный порядок жизни, держусь его так упорно и так абсолютно оборонен от всяких помех, что мне представляется, как будто очень давно всё это установилось. Если позволите, я Вам расскажу, как я провожу, время, не отступая ни на минуту от распределения часов. Ровно в восемь встаю и, одевшись, пью чай и читаю утреннюю газету. В девять с половиной сажусь заниматься и работаю до двенадцати. Иду, завтракать в один и тот же ресторан постоянно. Гуляю до двух с половиной, куда глаза глядят. Париж так велик, и мне так интересно изучать его различные кварталы, что не замечаю, как время проходит. Пришедши домой, еще раз пью чай и в три часа сажусь писать до шести. Работа идет у меня очень хорошо, и едва ли уже не целая половина действия оркестрована. В шесть иду, обедать и после того ежедневно почти бываю в том или другом театре. Возвратившись домой, читаю, пишу письма И в час пополуночи ложусь. Подобный образ жизни мне весьма по душе; и если б только не приходилось так страдать от холода, то я бы охотно прожил бы здесь два или три месяца. Но Италия и особенно Рим всё-таки несравненно милее моему сердцу Парижа, и потому я здесь долго не засижусь. Модест приезжает послезавтра. Вероятно, мы проведем здесь с ним еще с неделю или дней десять, так как мне хочется, чтобы он хорошенько узнал Париж, и потом уедем в Италию. Я очень боюсь за Модеста, боюсь, что он будет болезненно сильно тосковать и беспокоиться о своем Коле и что эта тоска испортит всё удовольствие поездки. Жду его с большим нетерпением.
Есть поговорка: pas de nouvelles - bonnes nouvelles [нет известий - хорошие известия]. На этом основании я ласкаю себя надеждой, что в Каменке всё обстоит благополучно. Но никогда еще мне не приходилось так долго оставаться без известий о них, как теперь. Вы знаете, дорогой друг, что у, меня в лице Натальи Андреевны Плесской есть постоянный каменский корреспондент, сообщающий мне день за день всё, что там делается. Между тем, на сей раз корреспондент мой или ленится писать, или боится сообщать невеселые известия, или же сердится на меня, быть может, за то, что я хочу летом жить не в Каменке (о чем, впрочем, я еще не писал в Каменку, но, может быть, слух дошел уже до них). Дай бог, чтобы второе из этих предположений было неверно. На днях я видел во сне, что сестра умерла, и с такой поразительной ясностью и живостью, что проснулся весь в слезах.
А я сейчас вернулся из Opera Comique, где вторично слушал “Свадьбу Фигаро”, и, если еще будут давать, то пойду еще и еще, и еще. Знаю, что мое поклонение Моцарту удивляет Вас, милый друг. Да я и сам удивляюсь, что такой надломленный, не совсем нравственно и умственно здоровый человек, как я, сумел сохранить в себе способность наслаждаться Моцартом, не обладающим ни глубиной, ни силой Бетховена, ни теплотой и страстностью Шумана, ни блеском Мейербера, Берлиоза, Вагнера и т. д. Не оттого ли это, что “Дон-Жуан” был первой оперой, давшей толчок моему музыкальному чувству, открывшей мне целый неведомый дотоле горизонт высшей музыкальной красоты? Моцарт не подавляет, не потрясает меня, но пленяет, радует, согревает. Слушая его музыку, я как будто совершаю хороший поступок. Трудно передать, в чем состоит его благотворное действие на меня, но оно несомненно благотворно, и чем дольше я живу, чем больше знакомлюсь с ним, тем больше люблю его.
Вы спрашиваете, отчего я не пишу для арфы. Милый друг, арфа есть инструмент необычайно красивый по тембру и имеющий свойство поэтизировать внешним образом звучность оркестра. Но она не может быть самостоятельным инструментом, ибо не имеет вовсе мелодических свойств, а лишь исключительно годна для гармонии. Правда, арфисты, как Париш-Альварс, пишут для нее фантазии из опер, где и мелодия есть, но это натяжка. Аккорды, арпеджии - вот тесная сфера арфы, следовательно, она годится лишь как аккомпанемент.
Будьте здоровы, дорогая моя! Дай бог, чтобы Италия восстановила Ваши силы.
Здесь ужасно холодно сегодня.
Беспредельно любящий Вас
П. Чайковский.