Переписка с Н. Ф. фон Мекк
472. Мекк - Чайковскому
Сокольники,
1/13 июля 1889 г.
Милый, несравненный друг мой! Получила Ваше дорогое письмо, за которое бесконечно благодарю Вас, но сама с трудом нашла одну минуту, чтобы написать Вам несколько слов, потому что я так завалена делами и, в особенности, так удручена горем и неприятностями, что мне трудно собрать мысли, чтобы говорить о чем-нибудь кроме того, о чем ноет сердце, чем занята голова с утра до вечера.
Ваше доброе желание по поводу моей Милочки не сбывается, напротив: ее супруг довел меня до того, что я заявила ему, что больше видеть его у себя не желаю. А это вызвалось тем, что он на другой день моего приезда в Москву объявил мне, что он сейчас подает прошение в опеку, чтобы его назначили попечителем Милочки, так как ей исполнилось семнадцать лет. На это я ответила ему, что он может делать, что хочет, но что при этом я считаю наши отношения поконченными и видеть его больше никогда не желаю. Он так обрадовался (потому что ведь он этого и добивался, чтобы Милочку совершенно отдалить от меня), что подхватил бедную Милочку в двенадцать часов ночи, в ее положении - на последнем месяце беременности, и повез ее за двадцать верст от Сокольников на дачу, где они живут. Печальнее всего то, что все эти подлости делаются ведь из-за денег; ему хочется захватить Милочкино состояние в руки и распоряжаться им бесконтрольно. Для этого и надо было отдалить Милочку от меня и всего ее семейства и сделать себя ее попечителем. Теперь он и достиг этого, потому что закон не дает мне никакой возможности отстранить это злоупотребление, и вот теперь я сдаю опеку и имею ещё удовольствие получать от этого князя грубые требования. Он ведь груб как животное, лжет на каждом слове невообразимо, нахален, как самый неотесанный лакей, - словом, у этого человека нет никаких нравственных понятий, а природные инстинкты отвратительные. Теперь он увозит Милочку в деревню к своей матери, и я лишаюсь, возможности даже знать что-нибудь об ней. Вы спросите, быть может, как же Милочка сама относится ко всему этому, - то она такой ребенок, который сама ничего не может разобрать. Он совершенно завладел ею, и она верит всему, что он говорит. Хочу при этом случае, дорогой мой, сообщить Вам, какое состояние получила моя дочь, которое он захватил теперь в руки, и прошу Вас делать это как можно более известным, потому что я уверена, что этот лжец будет рассказывать, что он получил пятьдесят тысяч за моею дочерью, - то вот Вам истина: он получил за Милочкою полмиллиона рублей. Как видите, было из-за чего так добиваться попечительства над этим состоянием, тем более, что у него уже готовы расходы для этого капитала: он покупает имение, строит каменный дом, устраивает охоту в имении и т. д., и при всех своих мотовствах он имеет похвальную привычку уверять всех, что это Милочка требует всего этого; конечно, это ложь, как всё, что он говорит. Но тяжело невыносимо и говорить об этом.
Будьте здоровы, мой добрый, дорогой мой друг. Я предполагаю пробыть в России до 1 сентября и в это время съезжу к дочери Саше в Гурьево. Всею душою безгранично Вас любящая
Н. ф.-Мекк.