Биография Чайковского. Женитьба
В 1877 году Петру Ильичу исполнилось 37 лет. В день рождения, предаваясь воспоминаниям, он не мог не отметить в себе больших перемен, происшедших за последние пять лет. Старому своему приятелю он пишет, что «очень изменился за это время и физически, и в особенности морально. Веселости и охоты дурачиться не оказывается вовсе. Молодости не осталось ни на грош. Жизнь страшно пуста, скучна и пошла. Сильно подумываю о женитьбе или другой прочной связи. Но единственно, что осталось в прежнем виде — это охота писать. Если б обстоятельства сложились иначе, если б своему стремлению творить я бы не встречал на каждом шагу препятствия в виде, например, консерваторских уроков, которые с каждым днем делаются все противнее и противнее, то мог бы написать когда-нибудь что- нибудь вполне хорошее. Но, увы, к консерватории я прикован...»
Мысль о женитьбе все больше овладевает Петром Ильичом: об этом и в шутку и всерьез он еще в конце лета — начале осени прошлого года сообщал родным, признаваясь в том, что переживает «очень критическую минуту жизни». С одним из своих последних увлечений — Соней Переслени — он решает окончательно расстаться.
С. В. Переслени, по стечению обстоятельств, была пятой Софьей из девушек, привлекавших его внимание. Как-то, в 1861 году, из Петербурга Петр Ильич написал сестре: « Недавно я познакомился с некою т-гае Гернгросс и влюбился немножко в ее старшую дочку. Представь, как странно? Ее все- таки зовут Софи. Софи Киреева, Софи Лапинская, Софи Боборыкина, Софи Гернгросс — все Софьи. Вот много-то премудрости.
Сегодня я за чашкой кофе
Мечтал о тех, по ком вздыхал,
И поневоле имя Софья
Четыре раза сосчитал.
Извини, что письмо мое так глупо. Но я в хорошем расположении духа, а ты знаешь, в такие, довольно редкие минуты у меня только глупости на уме».Конечно, Петр Ильич понимал, что женитьба изменит весь строй его жизни, и это очень пугало и удерживало от решительного шага. И все же... совершенно неожиданно для себя уже в конце мая он стал женихом. «Это произошло так. За несколько времени перед этим я получил однажды письмо от одной девушки, которую знал и встречал прежде. Из этого письма я узнал, что она давно уже удостоила меня своей любовью. Письмо было написано так искренно, так тепло, что я решился на него ответить, чего прежде тщательно избегал в подобных случаях. Хотя ответ мой не подавал моей корреспондентке никакой надежды на взаимность, но переписка завязалась. Не стану вам рассказывать подробности этой переписки, результат был тот, что я согласился на просьбу ее побывать у ней. Для чего я это сделал? Теперь мне кажется, как будто какая-то сила рока влекла меня к этой девушке. Я при свидании снова объяснил ей, что ничего, кроме симпатии и благодарности за ее любовь, к ней не питаю... Таким образом, мне представилась трудная альтернатива: или сохранить свою свободу ценою гибели этой девушки (гибель здесь не пустое слово, она в самом деле меня любит беспредельно), или жениться. Я не мог не избрать последнего. Меня поддержало в этом решении то, что мой старый, 82-летний отец, все близкие мои только об том и мечтают, чтоб я женился. Итак, в один прекрасный вечер я отправился к моей будущей супруге, сказал ей откровенно, что я н е люблю ее, но буду ей во всяком случае преданным и благодарным другом; я подробно описал ей свой характер: свою раздражительность, неровность темперамента, свое нелюдимство — наконец, свои обстоятельства. Засим я спросил ее, желает ли она быть моей женой? Ответ был, разумеется, утвердительный»,— так описывает Петр Ильич Надежде Филаретовне историю своей женитьбы на Антонине Ивановне Милюковой.