Биография Чайковского. «Неслыханный подвиг»
В краткой интродукции, которой начинается опера, композитор сконцентрировал основной музыкально-драматический конфликт сочинения: образы трагические противостоят образам лирическим, а темы, звучащие в этом вступлении, станут основой сквозного развития музыкального действия.
Оживленная сцена в Летнем саду открывает первую картину. Настроение безмятежного веселья, радости, выраженные в хоре нянюшек и бабушек, гуляющих с детьми, и в детском марше, оттеняет напряженный драматизм оркестрового вступления к опере и последующих сцен. Появляющийся в саду Герман мрачен и задумчив. Нежной грустью, мечтательностью наполнено его первое ариозо «Я имени ее не знаю» — сокровенное высказывание-ответ на вопрос приятелей (офицеров Чекалинского и Сурина, графа Томского): в чем же причина его грусти? Ариозо сменяется страстными эмоционально насыщенными, порывистыми мелодическими фразами: «Я болен, болен, я влюблен!» Контрастом этой сцене служит следующий за ней хор гуляющих в саду — музыка его снова вносит беззаботно-радостное оживление. Появляется князь Елецкий. Он принимает поздравления в связи с предстоящей женитьбой. Невеста его — Лиза, входящая в эту минуту в сад вместе с бабушкой. Герман узнает свою возлюбленную. Каждого из внезапно встретившихся в саду охватывает непонятное, зловещее предчувствие. «Мне страшно»,— произносят Лиза и Графиня, Герман, Томский и Елецкий. Тревогой и ужасом полны их голоса, сплетающиеся в сложном ансамбле — «жутком статическом моменте» (Б. В. Асафьев), когда музыка раскрывает не действие, а внутреннее состояние каждого. После ухода Лизы и Графини, сопровождаемых Елецким, Томский рассказывает приятелям, почему эту старуху прозвали «пиковой дамой» (анекдот о том, что Графиня знает тайну трех счастливых карт, но тот, кому она откроет свою тайну, станет причиной ее гибели). Сакраментальный рассказ Томского выражен в форме баллады. Интонации музыкальных тем, лежащих в ее основе, станут ключевыми (лейт- темами) в развитии музыкальной драматургии оперы. Первая из них — начало рассказа Томского «Однажды в Версале...» (затем трижды повторяемая с другими словами), вторая — припев «Три карты!»
Теперь становится понятной острота музыкально-драматического действия: первая тема в несколько измененном виде — маршеобразном характере — звучала в начале вступления к опере, а потом в оркестре при первом появлении Графини в Летнем саду и после квинтета при ее уходе. Вторая — в элегическом варианте составила интонационную основу оркестрового эпизода во время выхода Германа, появилась в оркестре, сопровождая речитатив Германа (диалог с приятелями), а после этого — в ариозо «Я имени ее не знаю» и, наконец, в оркестровой партии перед балладой Томского. Обе лейттемы будут играть важнейшую роль и в будущем.
Анекдот, рассказанный Томским, показался Сурину и Чекалинскому забавным, они даже в шутку предложили Герману воспользоваться тайной старой Графини. «Ах, что мне в них! Хотя б и обладал я ими! Погибло все теперь...» Ведь Лиза — невеста богатого, знатного князя. Мысль о сопернике так взволновала Германа, что он не заметил, как остался в саду один: началась гроза, все разбежались. Но буря не страшит его. * Во мне самом все страсти проснулись с такой убийственною силой, что этот гром ничто в сравненьи!.. Она моею будет, моей, моей, иль умру»,— клянется он. Драматически насыщенная музыка, раскрывающая и разбушевавшуюся стихию, и экстатически-взволнованное состояние Германа, резко контрастирует с идиллически-светлым настроением следующей (второй) картины оперы.
В комнате Лизы собрались подруги. С одной из них, Полиной, Лиза поет элегический дуэт «Уж вечер...» По просьбе девушек Полина исполняет любимый Лизой романс «Подруги милые». В настроении романса композитор передает и тревогу, охватившую Лизу, и душевные страдания, которые ей еще предстоит перенести. Романс сменяется задорной русской плясовой песней «Ну-ка, светик Машенька». Но Лиза не принимает участия в веселье подруг. Гувернантка прерывает танцы: «Девушкам вашего круга надо приличие знать». Подруги расходятся. Оставшись одна, Лиза не может больше притворяться. Тоска, сомнения — в ее ариозо «Откуда эти слезы». Нет, она не любит своего знатного жениха, ее целиком захватило глубокое чувство. С восторженным упоением Лиза раскрывает свою тайну: «О слушай, ночь». Внезапно монолог-ариозо прерывается: в дверях балкона — Герман. Он пришел проститься с любимой. Взволнованно и страстно звучит его мольба, переходящая в пламенное признание: «Дай умереть, тебя благословляя». Выразительнейшая, полная страсти и тоски мелодия ариозо, прозвучавшая во вступлении к опере, является темой любви Лизы и Германа.