Жизнь Чайковского. Часть II (1852 — 1860)
Впрочем, это совпало со временем, когда и все прочие начали терять свое былое очарование, и зарождался переворот в жизни, долженствовавшей обновить ее и изменить в корне.
Семейная хроника Чайковских за время 1859 — 1860 годов несложна. Шумная и веселая жизнь в директорской квартире Технологического института зимой, летом сменялась такою же на даче Галова, близ 17-й версты Петергофской дороги. Дача эта нанималась, собственно, для воспитанников, из которых многие не разъезжались домой на летние вакансии по бедности, и большая семья Чайковских еще как бы увеличивалась полусотней молодых людей, потому что многие из них становились в положение родных и целые дни проводили у директора. Устраивались спектакли, иллюминации, самодельные фейерверки как среди воспитанников, так и у детей Ильи Петровича, и по очереди те и другие бьгли то зрителями, то исполнителями.
Петр Ильич, как всегда и везде, и здесь был популярен и интимно сблизился со многими из технологов.
В 1860 г., в ноябре, Александра Ильинична вышла замуж за Льва Васильевича Давыдова и вскоре увезена была мужем в Киевскую губернию на постоянное жительство.
В начале 1861 года и остальные члены семьи Чайковских-Шоберт начали расходиться, кто по заведениям, кто на службу в провинцию. Веселье приумолкло, и легкая тень меланхолии легла на дом. Главным образом, всем недоставало сияющего счастьем и приветливостью лица Александры Ильиничны.
Таковы были внешние условия семейной жизни Петра Ильича в эту пору. В ней было все, чтобы сделать молодость его в высшей степени приятной в смысле времяпровождения, и ничего, могущего отрезвить его беззаботное упоение существованием. Даже разорение отца, на время омрачившее этот длящийся праздник, произошло при таких обстоятельствах, так скоро сменилось благоденственной обстановкой Технологического института, что в воспоминаниях Петра Ильича не оставило никакой горечи.
Следствием этого явилось не только легкомысленное отношение к задачам жизни вообще, но также и к людям. В постоянной погоне за удовольствиями его раздражали, расстраивали те, кто напоминали одним фактом своего существования о каких-то обязанностях, о скучном долге. Хороши стали те, с кем было весело, несносны — с кем скучно. Первых надо было искать и избегать вторых. Поэтому отец, младшие братья, престарелые родственники были ему в тягость, и в сношениях с ними зародилось что-то сухое, эгоистическое, пренебрежительное. Впоследствии мы увидим, до какой степени была поверхностна эта временная холодность к семье, но не констатировать ее существования в эту пору его жизни нельзя. Он не то чтобы не любил семьи, но просто, как всякий молодой повеса, тяготился ее обществом, за исключением тех случаев, коща дело шло о каких-нибудь увеселениях или празднествах. Сидеть смирно дома — был крайней предел скуки, неизбежное зло, коща пусто в кармане, нет приглашений или места в театре.
При таком настроении и при такой обстановке окончился 1860 год, и начинался 1861-й, отмечающий новую эру существования Петра Ильича.