Переписка с Н. Ф. фон Мекк (1877 год)
60. Чайковский - Мекк
Каменка,
14 апреля 1879 г.
Сегодня утром получил письмо Ваше. Удовольствие, испытанное мною по этому случаю, трудно выразить. Мне приятно было не только читать это письмо, но просто, до чтения, ощущать его в своих руках, видеть знакомый милый почерк, чувствовать себя, наконец, вполне удовлетворенным, потому что до сих пор я еще все чего-то ожидал, чего-то недоставало для моего счастья. Это что-то было письмо Ваше, мой друг! Я очень избалован Вами. От времени до времени мне нужно для моего спокойствия и благополучия читать Ваши строки, получать Ваши письменные ласки, словом, сообщаться с Вами. И, пожалуйста, не думайте, что мне нужно много! Хотя бы несколько строк, из которых я бы знал, что Вы делаете и здоровы ли Вы.
Вы говорите о приятных воспоминаниях, оставленных Вам Флоренцией. Ах, друг мой, если бы Вы знали, как велико для меня наслаждение вспоминать этот как сон промелькнувший месяц! У меня, кстати, сохранилось много вещей, находившихся в вилле Bonciani. Я пишу пером, купленным Вами или по Вашему приказанию, беру чернила из чернильницы, находившейся там на моем столе; перочинный ножик, резинка, колокольчик и разные другие милые вещицы постоянно во время моих занятий напоминают мне незабвенную Viale dei Соlli! К счастию моему, теперь, в Каменке, где я очень хорошо себя чувствую, воспоминания эти не сопряжены с горечью. В Петербурге и Москве они дразнили и терзали меня.
Очень благодарен Вам за позволение побывать в милом Браилове, дорогой друг! Я об этом мечтаю ежечасно и предвкушаю уже теперь безграничное удовольствие от предстоящей поездки. Но, к сожалению, мне нельзя будет там пробыть долго, Теперь, только что приехавши в Каменку, мне как-то неловко тотчас же покинуть милых родных, так нетерпеливо меня ожидавших и с такой заботливостью приготовивших мое милое теперешнее жилище. К тому же, здесь собираются праздновать 23 апреля именины сестры, а двадцать пятого-день моего рождения. Проектируются разные сюрпризы и удовольствия, в которых и мне необходимо участвовать. Наконец, брат Модест проживет в Каменке до конца месяца, и мне не хочется с ним расставаться. Ну, словом, не хочу отравлять своей чудной браиловской жизни никакими укорами совести и сожалениями и потому предполагаю отправиться в самых последних числах апреля, Останусь же до десятого, если это не противоречит Вашим планам. Как ни тяжело мне было бы отказаться от наслаждения провести в гостях у Вас несколько дней, но в случае, если Вы почему-либо захотели ехать в Браилов раньше, чем предполагали прежде, то надеюсь, что Вы ни минуты не будете стеснять себя нежеланием расстроить мои надежды. Не удастся теперь, побываю в Браилове осенью, но во всяком случае мне бы до крайней степени было бы неприятно служить помехою Вашим планам. Согласно Вашему приказанию, я буду телеграфировать Maрселю о дне моего приезда.
Опера моя покамест покоится в моем портфеле. Теперь я работаю над сюитой. Сегодня кончил партитуру и завтра принимаюсь за четырехручное переложение. Я решился сделать его сам, так как опыт показал, что дело затягивается очень долго,. когда поручается эта работа другому. Так же точно поступлю и с оперой. Я уговорился с Юргенсоном, что сюита в течение лета будет напечатана 1) в виде партитуры, 2) в виде голосов, 3) в виде четырехручного переложения, так что ко времени ее исполнения она будет находиться в продаже. Это удобно и для меня, и для Юргенсона, и для публики. Знаете ли Вы, например, отчего так затянулось печатание нашей симфонии? Оттого, что, прежде чем печатать, ее переписывали для исполнения в Москве, потом партитура попала к Танееву, который очень долго ее перекладывал, и покамест Юргенсон не мог печатать ее; потом она была потребована в Петербург, и Танеев ждал ее возвращения, потом она была в Париже, где Руб[инштейн] хотел ее играть, и т. д. и т. д. Словом, она вела кочующую жизнь и переходила из, рук в руки, а время пропадало. Между тем, Юргенсон и из России и даже из-за границы получал значительное число требований на нее, и приходилось отказывать. Отныне уже этого не будет. Мои вещи будут исполняться не ранее того, как выйдут из печати во всех трех видах.
Я проработаю над сюитой еще недели две. В Браилове хочу отдаться безраздельно все увеличивающейся любви моей к природе. Нет места во всем мире, которое бы давало мне в этом отношении так много простора. Жить в Вашем доме, чувствовать себя у Вас, быть безусловно свободным и одиноким, иметь возможность каждый день быть в лесу, целый день находиться среди зелени и цветов, ночью слушать под окнами соловья и ко всему этому еще пользоваться Вашими книгами и инструментами, бродить по милому дому и думать о Вас, все это-сочетание таких небывало благоприятных условий для наслаждения, какого мне не найти нигде. Если в довершение всего я дождусь расцветания сирени, которая у Вас составляет роскошнейшее украшение парка, то, кажется, нельзя себе и представить более соблазнительного существования. Никогда не забуду, как в прошлом году я был счастлив в Браилове, особенно в первую поездку.
Одно из удовольствий деревенской жизни то, что находишься вдали от чудовищных безобразий, творящихся теперь в столицах и городах. Без ужаса не могу взять газету в руки! Дай бог, чтобы вышел прок из предпринимаемых решительных мер . Радуюсь, что они предпринимаются, но зло мне представляется столь глубоким, что я далеко не вполне им доверяю. Мне кажется, что это паллиативы, притом тяжело отзывающиеся на массе людей, ни в чем не повинных. Я, может быть, очень мало сведущ, но мне кажется, что существуют против этой болезни радикальные меры, хотя боюсь о них распространяться. Мне кажется, что как ни добр наш государь, как ни воодушевлен он хорошими намерениями и желанием нам блага, но один он ничего не может сделать. Пусть призовет он на помощь всех нас, т. е. людей, преданных и России и ему, и только тогда прольется свет, и все дрянные, зловредные букашки спрячутся в такие норки, из которых вредить они никому не в состоянии.
Модест понемножку работает над своей повестью, но ей еще очень далеко до конца. Нельзя на него сетовать. Его обязанности в отношении Коли отнимают у него от повести все время. В следующем письме я хочу с некоторою подробностью поговорить с Вами об окружающих меня близких людях и о нашей жизни.
Нежный поцелуй Милочке, поклон Юлье Карловне и Пахульскому.
Ваш П. Чайковский.