Биография Чайковского. Дирижер — пропагандист русской музыки
В дирижировании раскрылась еще одна сторона дарования Чайковского. Он был не только композитором, ставшим за пульт, чтобы под его управлением прозвучало собственное произведение, но одним из тех исполнителей, которые делают это и профессионально и высокоталантливо. Попробовав еще в юности себя как дирижер, он убедился, что, несмотря на боязнь эстрады, публики, в нем есть интерпретаторский дар. И Петр Ильич решил пойти на этот психологически трудный, но привлекательный своей благородной задачей путь, на котором можно было способствовать пропаганде отечественной культуры: «...Если я могу содействовать распространению славы русской музыки,— не прямой ли долг мой бросить все... и спешить туда, где я могу быть полезен для своего искусства и своей страны».
С каждой репетицией, концертом, спектаклем композитор делался увереннее, спокойнее. После выступлений в московском Большом театре с «Черевичками» (19, 23 и 27 января 1887 года) он с удовлетворением отмечает, что хотя дирижерство дается ему с некоторым трудом и требует напряжения всей нервной системы, но все же доставляет и значительную отраду: «Во 1-х, мне приятно сознание, что я поборол свою природную болезненную застенчивость; во 2-х, автору новой оперы чрезвычайно приятно управлять самому ходом своего сочинения и не быть принужденным беспрестанно подходить к дирижеру, прося его исправить ту или другую ошибку; в 3-х, я вижу такие нелицемерные проявления сочувствия к себе на каждом шагу от всех участвующих, что это глубоко трогает и умиляет меня».
После первого концерта в Петербурге, состоявшегося в том же году, Петр Ильич, пишет Надежде Филаретовне, что, «конечно, перед выходом волновался сильно, но это уже не был страх, а скорее предвкушение того глубокого художественного восторга, которое испытывает автор, стоящий во главе превосходного оркестра, с любовью и увлечением исполняющего его произведения. Наслаждение этого рода до последнего времени было мне известно; оно так сильно и так необычайно, что выразить его словами невозможно; и если мне стоили громадной, тяжелой борьбы с самим собой мои попытки дирижирования, если они отняли от меня несколько лет жизни, то я о том не сожалею. Я испытал минуты безусловного счастия и блаженства. Публика и артисты во время концерта многократно выражали мне теплое сочувствие, и вообще вечер 5-го марта будет навсегда самым сладким для меня воспоминанием».
Многие петербургские газеты напечатали об этом концерте лестные отзывы. Пресса отмечала, что он был «одним из лучших в сезоне и крайне интересен в музыкальном отношении», что композитор оказался превосходным капельмейстером: «Оркестр играл не только стройно, но и с замечательным огнем, увлечением, эффектом. Г. Чайковский, превосходнейший музыкант, художник с тонким вкусом, был бы дирижером-находкою для концертов Русского музыкального общества».
После этого памятного вечера Петр Ильич начал принимать приглашения дирижировать и от других музыкальных обществ. Так, 17 декабря 1888 года под его управлением прозвучала фантазия «Буря» в одном из Русских симфонических концертов, которые устраивались меценатом и издателем М. П. Беляевым (выступлению в этом концерте Петр Ильич придавал особое значение, желая публично высказать свое уважение и любовь к так называемой «Новой русской музыкальной школе», или «Могучей кучке», во главе которой стояли Балакирев и Римский-Корсаков). Он дирижировал как симфоническими произведениями, так и оперными спектаклями. Многие премьеры новых сочинений теперь звучали под его собственным управлением: помимо опер «Черевички» и «Чародейка», сюиты «Моцартиана», это — Пятая и Шестая симфонии, Серенада для струнного оркестра, симфоническая баллада «Воевода», увертюра-фантазия «Гамлет», сюита из балета «Щелкунчик», пьеса для виолончели с симфоническим оркестром «Пеццо каприччиозо» (солист А. А. Брандуков); включал в программы своих концертов и сочинения других авторов: произведения М. И. Глинки и А. Г. Рубинштейна, Л. Бетховена и В. Моцарта, Дж. Верди и Ш. Гуно, Э. Грига и Г. Эрнста, премьеры увертюр Г. А. Лароша и С. И. Танеева.