Чайковский. По поводу «Сербской фантазии» г. Римского-Корсакова
В одном из концертов Русского музыкального общества, а затем на концерте дирекции театров в пользу голодающих, 19 февраля, была исполнена «Сербская фантазия» молодого русского композитора, обращающего на себя в настоящее время сочувственное внимание петербургской публики,— г. Римского-Корсакова 1.
Не будем сетовать на московскую публику за то, что она довольно равнодушно отнеслась к этому прелестному произведению впервые заявляющего себя нашему городу русского музыканта. Во всем цивилизованном мире нет такой публики, которая в своих приговорах, выражающихся или громким одобрением, или красноречивым молчанием, была бы непогрешима. Если и существуют такие города и такие страны, где, вследствие исторической подготовки и благодаря влиянию уже давно установившейся на твердых эстетических началах критики, можно до некоторой степени уловить преобладающие вкусы публики и, предположив в ней известный критериум, требовать справедливой оценки каких бы то ни было явлений в мире искусства, то к числу таких городов никаким образом нельзя отнести Москву.
Русское музыкальное общество, в котором москвичи открыли музыкальную Америку, существует и благотворно влияет на пробуждающиеся музыкальные инстинкты нашего богато одаренного народа еще весьма недавно (Русское музыкальное общество в Москве было основано в 1860 г.; 22 ноября этого года состоялось первое симфоническое собрание под управлением Н. Г. Рубинштейна 2; а голос серьезной критики впервые послышался лишь месяца три тому назад на страницах «Русского вестника», под пером г. Лароша 3.
Но если, кроме только что названного писателя, нет или почти нет в русской печати представителей рациональной философско-музыкальной критики, то в достаточном количестве имеются как в Петербурге, так и у нас, присяжные рецензенты, периодически сообщающие публике свои личные впечатления. От них мы можем требовать только одного: чтобы своих, часто весьма смутных, впечатлений они не передавали читателям в форме решительных, не подтвержденных никакими доводами, приговоров. Читатель должен знать, что если рецензент заблуждается, то заблуждается честно; он мог не понять, но он должен был хотеть понять.
Таким рецензентом, который может и не понимать, но всегда хочет понять,— мы положительно признаем рецензента издающейся в Москве газеты «Антракт». Музыкальные отчеты, появляющиеся в столбцах этой газеты, обличают в авторе их человека, быть может и не вполне компетентного, но во всяком случае честно и с любовью относящегося к своему делу. Тем грустнее было нам прочесть отзыв г. Незнакомца о «Сербской фантазии», по нашему мнению, в высшей степени даровитого г. Римского-Корсакова. Вот что мы читаем на странице третьей No 8 газеты «Антракт» (No 8-й 25 февр. 1868 г.— Примеч. ред. изд. 1898 г.): «Сербская фантазия г. Римского-Корсакова могла бы с тем же правом называться венгерскою, польскою, тарабарскою,— до того она бесцветна, безлична, безжизненна! 4».
Нам тяжело подумать, что эти горестные, недоброжелательные слова были единственными, сказанными в московской печати, по поводу произведения молодого, талантливого музыканта, на которого всеми любящими наше искусство возлагается так много блестящих надежд. Спешим поправить ошибку г. Незнакомца (Псевдоним рецензента.— Примеч. ред. изд. 1898 г.) и от лица всей музыкальной Москвы послать слово сочувствия автору «Сербской фантазии».
Г. Римский-Корсаков появился на нашем музыкальном горизонте года два тому назад с симфонией, исполненною в Петербурге на одном из концертов Бесплатной музыкальной школы под управлением г. Балакирева и вызвавшею восторженное одобрение публики и тамошних музыкальных рецензентов 5.