Жизнь Чайковского. Часть IV (1866 — 1877)
Против обычая, в этом сезоне не Москва, а Петербург услышал первым новое произведение Петра Ильича. 1-го ноября, в первом симфоническом собрании Музыкального общества был исполнен профессором Кроссом фортепианный концерт. Успех и исполнителя, и автора, который к этому дню приехал, был посредственный, несмотря на вызовы. В прессе только один голос высказался в пользу произведения: г. Фаминцын в «Музыкальном листке» признал его блестящим, благодарным, хотя и трудным для виртуоза. Все остальные, с Ларошем во главе, остались более или менее недовольны им. Похвалив интродукцию концерта «характера светлого, торжественного, пышного», все остальное Ларош признал занимающим второстепенное место между другими произведениями того же автора. «Ни одна из частей не держится на уровне прекрасной интродукции, ни один из мотивов (кроме первой темы той же интродукции) не представляет той мелодической красоты, которую мы привыкли ждать от творца «Ромео» и «Опричника». В разработке нередко видна поспешность работы, заставляющая композитора прибегать к рутине и общему месту». Для пианиста концерт, по мнению рецензента «Голоса» неблагодарен и «будущности не имеет». Цезарь Кюи, начав за здравие, тоже кончает за упокой. «Самым интересным номером, — начинает он свой отзыв, — первого симфонического собрания был новый фортепианный концерт г, Чайковского. Этот интерес понятен: г. Чайковский настолько крупный талант, что всякое его новое произведение ожидается с величайшим нетерпением». Тем не менее оказывается, что, как и всегда у г. Кюи, новое произведение Чайковского ниже предшествующих симфонических его вещей. Это «талантливое, но легонькое» творение, «много в нем приятного, но глубины и силы никакой». В «Биржевых ведомостях» рецензент, похвалив Кросса, ограничился только короткой заметкой, выражающей недоумение — что заставило пианиста преподнести это произведение публике? Н. Ф. Соловьев в «Новом времени» считает, что это произведение, «как первый блин, вышло комом».
В первом же собрании Музыкального общества в Москве, 7-ш ноября, была исполнена в первый раз симфония N2 3, и с большим успехом. В особенности средние части ее, и между ними анданте, вызвали, по словам рецензента «Московских ведомостей», продолжительные аплодисменты и видимое удовольствие слушателей. Сам Петр Ильич в газетном отчете об этом концерте ни словом не поминает об успехе симфонии и только удивляется, что Н. Рубинштейн, «продирижировав огромную увертюру («Леонору» № 3 Бетховена) и хорошенький хорик Гретри, сыграв после этого длинный концерт Шопена, еще с большим увлечением и энергией управлял оркестром, исполнившим большую новую и весьма трудную симфонию русского автора».
№ 219а. К Н. А. Римскому-Корсакову.
Москва, 12-го ноября 1875 г.
Добрейший Николай Андреевич! Только сегодня нашел свободную минуточку, чтобы, хотя вкратце, побеседовать с вами. Прежде всего о делах: 1) Нечего и говорить, что Рубинштейн будет вам очень благодарен, если вы пришлете сюда «Антара». Мы будем ожидать его с величайшим нетерпением точно также, как и квартет, который меня страх как интересует. Вчера состоялось в Питере его исполнение. Как бы мне хотелось знать, хорошо ли оно было, и как отнеслись к квартету публика и музыканты! 2) Юргенсон будет вам весьма благодарен, если вы отдадите ему квартет. Так ли я ему передал ваши условия? Я сказал, что вы желаете 50 руб. гонорария, и клавираусцуг должен быть сделан на его счет. У нас есть здесь девица (Анна Константиновна Аврамова.), очень хорошо сделавшая переложение моего 2-го квартета, и если Надежда Николаевна не расположена этим заняться, то означенная девица охотно возьмет на себя труд переложения. Вот именно насчет клавираусцуга я не совсем помню, что вы мне сказали: должен ли Юргенсон заказать переложение и напечатать или же только напечатать уже сделанный клавираусцуг. Впрочем, он во всяком случае весьма рад приобрести квартет.