Жизнь Чайковского. Часть IV (1866 — 1877)
«Ефраим» был сценариум оперы, сделанный Константином Шиловским. Действие, насколько мне помнится, происходило в древнем Египте времен исхода евреев. Ефраим соединял в себе черты Иосифа и Моисея. Приближенный фараона, он, после своего свержения за любовный эпизод, схожий с эпизодом жены Пентефрия, обращался в пророка, освобождающего евреев от ига египетского. Опера кончалась гимном в стиле песни Мариами.
«Франческа да Римини» было уже готовое либретто, которое К. И. Званцев предлагал Ларошу, а последний уступал Петру Ильичу. Сюжет был построен на эпизоде V-й песни «Ада» Данте.
Ни та, ни другая тема не были в силах вызвать настоящего вдохновения в нашем композиторе. Как я уже говорил выше, после впечатления «Кармен» он мог остановиться только на сюжете, в котором, подобно сюжету этой оперы, выступали бы люди, близкие нам по времени и жизненности типов, разыгрывалась бы драма, захватывающая своей жизненностью и простотой.
№ 246. К нему же.
3-го марта.
<...> Ах, Модя, как мне сделалось завидно, когда ты в письме упомянул о распускании деревьев и о фиалках, продаваемых на улице. У нас здесь мерзость такая. Оттепель началась раньше срока и не так, как обыкновенно, а урывками, крошечными порциями. Я окончил свой квартет, начатый в Париже, и вчера в первый раз он был исполнен на вечере у Н. Рубинштейна. Очень хвалят, но я не совсем доволен. Мне кажется, что я исписался немножко и начинаю повторяться, не умея выдумать ничего нового. Неужели песенка моя спета? Неужели я дальше не пойду? весьма грустно. Впрочем, попробую несколько времени не писать ничего, дабы собраться с силами. Все еще вожусь с бесконечными корректурами «Вакулы», который выйдет недели через две.
№ 245. К А. Чайковскому.
17-го марта.
<...> Я погрузился по горло в инструментовку балета, которую должен непременно кончить к Фоминой неделе. Так как мне остается еще отработать два с половиной действия, то я решил Страстную и Святую посвятить этой канители. А для того, чтобы хорошенько заняться, мне необходимо недели на две уехать отсюда, иначе ничего не сделаешь. Я знаю целую массу людей, которые рассчитывают на то, что я в это время буду в консерватории, и хотят меня немножко эксплуатировать, в том числе, например, Лишин (Григорий Лишин, композитор.), который объявил мне, что на Страстной нарочно приедет в Москву, чтобы поближе со мной познакомиться, а также познакомить меня со своими творениями. Одна барыня из Динабурга пишет мне, что нарочно посетит Москву в то же время, дабы испросить у меня несколько советов насчет ее занятий музыкой. Чтобы избегнуть всего этого и беспрепятственно докончить работу, я решил уехать в деревню, к Косте Шиловскому. (С. Глебово, Звенигородского уезда, Московской губернии.)
Вчера великий князь у нас был вечером, и ему играли новый квартет, который ему очень понравился.
18-го марта в первый раз был исполнен публично квартет № 3 в концерте Гржимали, затем, через несколько дней, 22-ш-марта повторен в квартетном собрании Музыкального общества. Оба раза успех был вьщающийся. В «Русских ведомостях» г. Размадзе признал это сочинение «превосходным, вдохновенным, вполне достойным как имени автора, так и имени незабвенного Лауба, памяти которого квартет посвящен».