Н. Н. Кондратьева. Воспоминания о П. И. Чайковском
Кроме Апухтина у нас летом гостили многие интересные люди. Среди них мне особенно нравились приятели отца и Петра Ильича по Училищу правоведения: Донауров, автор известного популярного в то время романса «Пара гнедых», который он пел приятным тенорком по-французски, и писатель Маркевич: его роман-трилогия «Четверть века назад», «Перелом» и «Бездна» были очень популярны среди публики. Все они устраивали после вечернего чая очень интересные литературные и музыкальные вечера, в которых каждый из них участвовал по своей специальности: они играли, пели, читали, декламировали. Так было все интересно, что я не могла забыть этих вечеров во всю свою жизнь, несмотря на то, что я была тогда еще ребенком. Они дали основу моему музыкально-литературному развитию.
Когда Петр Ильич приезжал к нам во время цветения своих любимых ландышей, мы очень хорошо проводили время. Тогда, после завтрака, подавалась к крыльцу линейка, мы все в нее садились и отправлялись в лес. Прогулка была прелестная: через село и рощу ехали полями, вдыхая медовый аромат кашицы и других полевых цветов; сворачивали в лес и там выходили из экипажа и собирали громадные букеты серебристых ландышей, которые покрывали всю землю душистым ковром. Мы ложились на свежую траву, на привезенные с собою большие пледы, вынималась из экипажа корзина, которая сюрпризом была наполнена пирожками, закусками, фруктами, разными вкусными вещами и бутылкой с великолепным украинским квасом, до которого Петр Ильич был большой охотник. Потом еще гуляли, пели хором русские и украинские песни и возвращались домой в пять часов. Отец был страшно пунктуален в своих привычках и не допускал, чтобы кто-нибудь опаздывал к обеду.
Петр Ильич очень любил кукурузу, спаржу, всякую зелень, которой у нас было в изобилии, и фрукты. Он ходил каждый день в оранжерею смотреть, как зреют ананасы, абрикосы и персики (его любимые плоды). Когда были какие-нибудь спелые фрукты, ему садовник сейчас же подносил их, хотя он и отказывался их принять, говоря, что надо подать новинку к столу, но я (всегда сопровождавшая его на огород и в оранжерею) заставляла соглашаться и сама уносила корзинку к нему во флигель.
Также совершали мы нашествие на фруктовый сад, собирая горы клубники, вишен (на вареники, как я уверяла), малины, смородины, крыжовника и пр.
Я очень любила заходить к Петру Ильичу во флигель: у него было просто, но очень уютно: на письменном столе груда исписанной и еще чистой нотной бумаги — наброски его сочинений, альбомы с фотографиями. <...>
Приближался день его именин, который справлялся у нас всегда с большой торжественностью. Хотя Петр Ильич ненавидел всякую помпу и празднества, ему приходилось в этот день покориться общему желанию и позволить себя отпраздновать.
Уже накануне воспитанники моего отца украшали гирляндами из зелени и полевых цветов фасад флигеля и готовили фейерверк, развешивали повсюду цветные лампочки, а над входом сооружали красивый вензель из букв: П. Ч. Все комнаты убирались цветами: мне разрешалось рвать самые красивые цветы из клумб и оранжерей и расставлять их по своему вкусу в вазах, принесенных из комнат моей матери. Утром, к семи часам, повар приносил на блюде громадный сдобный крендель с инициалами именинника и блюдо коржиков и булок. Когда Петр Ильич возвращался с купанья, у него был уже накрыт стол на балконе для праздничного кофе. Мы все являлись с поздравлениями. Я — в новом, нарядном платье, с какой-нибудь вышитой мной салфеткой или подушкой в руках. Кроме того, я всегда выучивала стихотворение по-русски или по-французски и важно, с большим чувством, декламировала его. Петр Ильич, конечно, с своей неизменной добротой оставался доволен, благодарил меня, целовал и обещал никогда не расставаться с моей работой. Затем он всех приглашал к кофе, и все с аппетитом пили ароматичный напиток с густыми, жирными сливками и ели вкусный крендель. Посидев у именинника, расходились до завтрака, который был в этот день тоже праздничный.
Петр Ильич не уходил в поле, а сидел со всеми на балконе, играл на бильярде (он любил этот спорт) с молодежью. А к обеду приезжали гости из города. Мои два дяди, страстные охотники, чуть свет отправлялись на добычу и приносили всякую молодую дичь. Обед состоял, конечно, из любимых блюд Петра Ильича и проходил шумно и весело. Пили шампанское за его здоровье, пели ему «многая лета».