М. К. Андерсон. Встречи с П. И. Чайковским
Следующая моя встреча с Петром Ильичом произошла во время спектакля балета «Щелкунчик»5.
После первого акта, в котором я изображала «куклу», все артисты направились к выходу со сцены. Я также спешила в свою уборную готовиться к третьему акту, в котором танцевала китайский танец «чай».
Проходя со сцены в коридор, я услышала голоса: «Вот она, вот она! Мария Андерсон, тебя, тебя...» Я не понимала, в чем дело, когда меня артисты втолкнули в оперную режиссерскую, как всегда, переполненную народом.
В большой комнате с правой стороны на диване сидел Петр Ильич, окруженный первыми исполнителями [«Иоланты»]6. Артисты рассматривали, передавая из рук в руки, какую-то фотографию. При моем появлении Петр Ильич приподнялся, иша глазами среди присутствующих что-то. Разыскав и взяв карточку, он протянул ее мне. При этом он что-то сказал, чего я не расслышала, так как страшный шум от голосов окружающих заглушал тихий голос композитора.
Я растерялась, несмело подошла к нему и только услышав его мягкий голос, видя его приветливую улыбку, обращенную ко мне, его серые, ласково смотрящие на меня глаза,— немного успокоилась.
Петр Ильич интересовался моими ролями, и главным образом ролью «кошечки». Разговаривая, он стал обращаться то ко мне, то к артистам, и только тогда воцарилась тишина.
Тесным кольцом окружили нас присутствующие, слушая Петра Ильича, который рассказывал им о своем знакомстве со мной, о впечатлении, произведенном на него мной в роли Амура, после чего у него родилась мысль поручить роль «кошечки» мне. «Ма belle», «charmant», «та petite Marie», «je suis tres content» («Милочка», «прелестная», «маленькая Мари», «я очень доволен» — фр.),— такими словами пересыпал он свой рассказ.
От всех похвал, от радости, смущения, от всеобщего внимания я снова растерялась, только все крепче прижимала к груди дорогой подарок — портрет Петра Ильича Чайковского. Как могла, выразила я жестами свою радость и необычайную благодарность за ту честь, которой была удостоена. Делая руками приветствие, посылая как бы поцелуи, восторженная, счастливая, окрыленная выбежала я к себе в уборную.
Там меня окружили подруги по сцене, выхватили карточку из моих рук, и все наперебой старались разобрать надпись, сделанную Петром Ильичом.
Только несколько успокоившись, я могла прочесть то, что написал Чайковский: «Симпатичнейшей и талантливейшей „Кошечке" и „Куколке" на память П. Чайковский. 1892».
Эту память благоговейно храню, как совершенно исключительное, яркое и незабываемое воспоминание.
Премьера оперы «Иоланта» и балета «Щелкунчик» состоялась 6 декабря 1892 года. Не прошло и года, как все мы были потрясены смертью великого композитора.
Петр Ильич любил все прекрасное... любил природу, цветы... любил особенно ландыши.
Сколько их было возложено на его гроб, за которым, среди бесчисленного потока провожающих, шла и я.
Мой венок был возле него.
Я шла угнетенная, убитая горем. Мне казалось, что как будто из моей жизни ушло что-то бесконечно родное и близкое.